В семидесятые годы прошлого столетия одним из немногих способов выступить самодеятельной рок-группе на публике был выезд на халтуру. Халтурой мы тогда называли работу по музыкальному оформлению свадьбы, выпускного вечера и прочих вечеринок в связи с какими-нибудь праздниками. Приглашения на эти сборища мы получали от своих друзей, родственников, знакомых, а также знакомых их знакомых. Обычно величина гонорара составляла 60 рублей - по червонцу на нос плюс по десятке на транспорт туда и обратно. В редких случаях платили чуть больше. Для нас это были честно заработанные тяжким трудом средства, которые мы вкладывали в свою материально-техническую базу, приобретали околомузыкальное железо: усилители, динамики, микрофоны, стойки, кабели.
Усилители приобретались у знакомого радиолюбителя, сначала ламповые 50-ваттники УМ-50, затем он стал изготавливать для нас на заказ транзисторные усилки на нужную нам мощность и количество входов (а последний наш самодельный усилитель я сваял самостоятельно по схеме из журнала "Радио"). Колонки мы делали сами, набивая подходящие по объему ящики мощными громкоговорителями типа ГДН-25 и обтягивая их штановой (т.е. для пошива брюк предназначенной) материей, закупаемой в магазине "Ткани" на ул. Маршала Бирюзова. Не слабую долю веса и объема составляла ударная установка - барабаны, тарелки, многочисленные стойки. Таскать все это приходилось нам самим - у нас не было группы поддержки и грузчиков-добровольцев. В итоге мы наращивали не только музыкальные, но и такелажные мышцы, ухватки и способности.
Каждая поездка на халтуру складывалась из пяти частей. (При этом я опускаю предварительные репетиции - они происходили периодически, не реже раза в неделю, независимо от наличия/отсутствия ближайшей халтуры). Итак, вот эти части, обычно скрытые от глаз публики.
Часть первая. Вынос аппаратуры и инструментов с места их хранения (в клубе, в квартире) к подъезду. Без тележек, лифтов и посторонней помощи - несколько рейсов рысью по коридорам, вниз по лестничным клеткам через вестибюль клуба, через парадные двери, снабженные пружиной для самозакрывания - все выносилось на входные ступеньки: электроорган, несколько колонок (в том числе огромный сундук басовой колонки), усилители, ударная установка, чехол со стойками, чемодан с кабелями и удлинителями, чемодан с микрофонами, гитары - в основном все тяжеленное, кое-что только вдвоем можно было переносить.
Часть вторая - поимка машины и погрузка в нее. Трудовую повинность по поимке подходящей по размеру машины мы выполняли по очереди - парами. Выходили на дорогу, вставали на противоположных тротуарах и отчаянно махали, завидев РАФик, ПАЗик или на худой конец "сарай" (волгу с корпусом "универсал"). На просьбу помочь перевезти аппаратуру туда-то и туда-то остановившиеся водители соглашались не все - но как правило с трех-четырех попыток договориться удавалось. Машину подгоняли к куче аппаратуры и мы довольно ловко и быстро ее загружали (колонки - между сиденьями, усилители - на сиденьях, чтобы не растрясти, железяки-стойки - на пол), садились в обнимку с гитарами сами и отправлялись в путь.
Часть третья - выгрузка, перенос (опять снование через вестибюль, вверх по лестничной клетке, по коридорам) и расстановка аппаратуры на месте выступления (далеко не всегда - сцена). Экспромтом решались вопросы поиска розетки 220 В, размещения колонок, микрофонов, электрооргана, барабанов, чтобы микрофоны не "заводились", все музыканты друг друга видели и слышали, чтобы провода гитар, микрофонов и колонок доставали до усилителей и при этом не путались под ногами. Затем мы по-быстрому настраивали гитары под электроорган и иногда даже успевали попробовать звучание и баланс громкостей (саундчек по-нынешнему).
Часть четвертая - собственно выступление. Мы никогда заранее не составляли жесткую программу. Ориентировались по ходу дела, когда что играть и петь. Кто-нибудь из нас говорил: "А давай, сыграем то-то", и споров не было, давай - так давай. Когда видели, что публика подустала, делали перерыв. Мы играли и на свадьбах и имели поначалу наглость исполнять только наш репертуар, только то, что сами хотели петь и играть, мотивируя это тем, что мы рок-группа, а не ресторанные лабухи. Но потом, мало помалу прониклись мыслью, что это некое неуважение к публике. В результате разучили одного Мендельсона, один вальс, одно танго, одну цыганочку (последние две музычки - все-таки из репертуара The Ventures), ну и конечно я пел "Ах эта свадь-ба свадь-ба свадь-ба", кося под Магомаева. Но это все уже для разогретых плясунов. А начинали-то мы обычно с "Красных штанов" или "Heaven on their minds" и народ моментально вылетал из-за столов.
Часть пятая - после успешного бомбометания главная задача - возврат на базу. Уставшие после игры и пения, обычно с головной болью, с повышенным градусом в желудке и кровеносной системе, мы проделывали все операции по подготовке аппаратуры к эвакуации (отсоединить все разъемы, смотать все провода, разобрать ударную установку на отдельные барабаны, тарелки и стойки, свинтить ножки у электрооргана "Юность", упаковать все, что пакуется в чемоданы и чехлы), выносу ее вниз к машине, которую тоже еще надо где-то было поймать, загрузке, а по приезде домой - выгрузке и заносу на место хранения. Наибольшей проблемой часто была поимка машины в районе полночи в незнакомом районе. Один раз мы комфортно уехали на отдыхавшем на конечной остановке рейсовом автобусе, в другой раз нас везли в обитом жестью фургоне без окон и освещения и мы, наощупь сориентировавшись, удерживали колонки от падения на поворотах и колдобинах. Очень трудно было, помню, поймать машину у "Националя", что напротив Кремля, видимо, водители боялись подставы или наблюдения.
Самой тяжелой оказалась поездка на выступление в Спорткомитет СССР. Дело в том, что в расчете на озвучку огромного зала по дороге мы заехали в МАДИ и забрали оттуда дополнительную кучу огромных неподъемных колонок и усилителей. Когда мы все перетаскали на сцену Спорткомитета, пальцы наши дрожали от усталости. Самое обидное, что подключить всю эту кучу мы уже не успели, в зал повалили зрители. Зато народ в зале, напуганный двумя пирамидами колонок по бокам сцены, получил большое облегчение, услышав наш обычный сценический комплект.
Самой длинной халтурой оказалась двухдневная свадьба где-то в Подмосковье. Ночевали вповалку на полу в незнакомой квартире, играли второй день для самых стойких гостей.
Самой необычной сценой была раздаточная стойка на фабрике-кухне, на которую мы разместили колонки, а сами спрятались за ней.
Самым напряженным моментом был отъезд с ЖД вокзала Сочи. Никто, включая начальника вокзала, не знал заранее, на какой путь подадут прибывающий из Адлера поезд. Мы с выросшей к этому времени кучей аппаратуры стояли на мостике-переходе и ждали объявления. Большой удачей стало то, что наш вагон остановился прямо возле лестницы, и мы, прыгая через ступеньки и расталкивая пассажиров, успели сделать необходимое число ходок и все-таки умудрились уложиться в десятиминутный железнодорожный норматив посадки, хотя и были мокрыми насквозь от пота (Сочи, лето, жара!).
Вот так вот молодость и энтузиазм заставляли нас напрягаться ради собственного удовольствия совместного музицирования на публике.
Нынче-то я предпочитаю заниматься музыкоделием дома и стараюсь больше десяти килограммов не поднимать.
Каталог статей
